|
Шампанское. Ненастье
| |
| Terra-mobile | Дата: Суббота, 2014-05-31, 12:12 PM | Сообщение # 1 |
 Admin
Группа: Администраторы
Сообщений: 181
Репутация: 1
Статус: Offline
| 30.05. 12.00-13.00 СпбГАТИ, аудитория 51,(Моховая,34)
Санкт-Петербургский Государственный Университет Культуры и Искусств(Россия)
Одноактные спектакли по рассказам А.П.Чехова
Спектакль студентов 3-го курса режиссерского отделения
студия А.Шестакова и Ю.Лято
постановка и оформление Татьяны Воропаевой
художник по свету Кристина Фролова
звукорежиссер Диана Щербакова
В спектакле заняты:
Егор Смуткин Татьяна Воропаева
Юлия Шишина Алена Лактюшина
Елена Павлова Екатерина Сергиевич
Тимур Избасаров Кристина Фролова
|
| |
| |
| Меркурий | Дата: Суббота, 2014-05-31, 12:21 PM | Сообщение # 2 |
 администратор
Группа: Проверенные
Сообщений: 77
Репутация: 1
Статус: Offline
| "Плохая погода" сумела поднять настроение. А смех - дело серьезное.
Меркурий
|
| |
| |
| Terra-mobile | Дата: Понедельник, 2014-06-09, 6:23 PM | Сообщение # 3 |
|
Admin
Группа: Администраторы
Сообщений: 181
Репутация: 1
Статус: Offline
| Рассказ А.П. Чехова. Ненастье.
В темные окна стучали крупные дождевые капли. Это был один из тех противных дачных дождей, которые обыкновенно, раз начавшись, тянутся долго, по неделям, пока озябнувший дачник, привыкнув, не погружается в совершенную апатию. Было холодно, чувствовалась резкая, неприятная сырость. Теща присяжного поверенного Квашина и его жена, Надежда Филипповна, одетые в ватерпруфы и шали, сидели в столовой за обеденным столом. На лице старухи было написано, что она, слава богу, сыта, одета, здорова, выдала единственную дочку за хорошего человека и теперь со спокойною совестью может раскладывать пасьянс; дочь ее, небольшая полная блондинка лет двадцати, с кротким малокровным лицом, поставив локти на стол, читала книгу; судя по глазам, она не столько читала, сколько думала свои собственные мысли, которых не было в книге. Обе молчали. Слышался шум дождя, и из кухни доносились протяжные зевки кухарки.
Самого Квашина не было дома. В дождливые дни он не приезжал на дачу, оставался в городе; сырая дачная погода дурно влияла на его бронхит и мешала работать. Он держался того мнения, что вид серого неба и дождевые слезы на окнах отнимают энергию и нагоняют хандру. В городе же, где больше комфорта, ненастье почти не заметно.
После двух пасьянсов старуха смешала карты и взглянула на дочь.
— Я загадывала, будет ли завтра хорошая погода и приедет ли наш Алексей Степаныч, — сказала она. — Уж пятый день, как его нет... Наказал бог погодой...
Надежда Филипповна равнодушно поглядела на мать, встала и прошлась из угла в угол.
— Вчера барометр поднимался, — сказала она в раздумье, — а сегодня, говорят, опять падает.
Старуха разложила карты в три длинных ряда и покачала головой.
— Соскучилась? — спросила она, взглянув на дочь.
— Конечно!
— То-то я вижу. Как не соскучиться? Уж пятый день его нет. Бывало, в мае, самое большое два дня, ну три, а теперь — шутка ли? — пятый день! Я ему не жена и то соскучилась. А вчера, как сказали мне, что барометр поднимается, я для него, для Алексея Степаныча-то, велела цыпленка зарезать и карасей почистить. Любит он. Покойный твой отец видеть рыбы не мог, а он любит. Всегда с аппетитом кушает.
— У меня за него сердце болит, — сказала дочь. — Нам скучно, а ведь ему, мама, еще скучнее.
— Еще бы! День-денской по судам, а ночью, как сыч, один в пустой квартире.
— И что ужасно, мама, он там один, без прислуги, некому самовар поставить или воды подать. Почему бы не нанять на летние месяцы лакея? Да и вообще к чему эта дача, если он не любит? Говорила ему — не нужно, так нет. «Для твоего, говорит, здоровья». А какое мое здоровье? Я и болею-то оттого, что он из-за меня такие муки терпит.
Глядя через плечо матери, дочь заметила ошибку в пасьянсе, нагнулась к столу и стала поправлять. Наступило молчание. Обе глядели в карты и воображали себе, как их Алексей Степаныч один-одинешенек сидит теперь в городе, в своем мрачном, пустом кабинете и работает, голодный, утомленный, тоскующий по семье...
— А знаешь что, мама? — сказала вдруг Надежда Филипповна, и глаза ее засветились. — Если завтра будет такая же погода, то я с утренним поездом поеду к нему в город! По крайней мере я хоть об его здоровье узнаю, погляжу на него, чаем его напою.
И обе стали удивляться, как эта мысль, такая простая и легко исполнимая, раньше не приходила им в голову. До города всего полчаса езды, да потом на извозчике минут двадцать. Они поговорили еще немного и, довольные, легли спать, вместе в одной комнате.
— Охо-хо-хо... Господи, прости нас грешных! — вздохнула старуха, когда часы в зале пробили два. — Не спится!
— Ты не спишь, мама? — спросила дочь шёпотом. — А я всё об Алеше думаю. Как бы он своего здоровья не испортил в городе! Обедает он и завтракает бог знает где, в ресторанах да в трактирах.
— Я и сама об этом думала, — вздохнула старуха. — Спаси и сохрани, царица небесная. А дождь-то, дождь!
Утром дождь уже не стучал в окна, но небо по-вчерашнему было серо. Деревья стояли печальные и при каждом налете ветра сыпали с себя брызги. Следы человеческих ног на грязных тропинках, канавки и колеи были полны воды. Надежда Филипповна решила ехать.
— Кланяйся же ему, — говорила старуха, укутывая дочь. — Скажи, чтоб не очень-то по своим судам... И отдохнуть надо. Пускай, когда на улицу выходит, шею кутает: погода — спаси бог! Да возьми ему туда цыпленка; домашнее, хоть и холодное, а всё же лучше, чем в трактире.
Дочь уехала, сказав, что вернется с вечерним поездом или завтра утром.
Но вернулась она гораздо раньше, перед обедом, когда старуха сидела у себя в спальне на сундуке и, подремывая, придумывала, что бы такое изжарить к вечеру для зятя.
Дочь, войдя к ней в комнату, бледная, расстроенная, и не сказав ни слова, не снимая шляпы, опустилась на постель и прислонилась головой к подушке.
— Да что с тобой? — изумилась старуха. — Отчего так скоро? Алексей Степаныч где?
Надежда Филипповна подняла голову и сухими, умоляющими глазами поглядела на мать.
— Он обманывает нас, мама! — проговорила она.
— Да что ты, Христос с тобой! — испугалась старуха, и с ее головы сполз чепец. — Кто станет нас с тобой обманывать? Помилуй, господи!
— Он обманывает нас, мама! — повторила дочь, и подбородок у нее задрожал.
— Откуда ты взяла? — крикнула старуха, бледнея.
— Наша квартира заперта. Дворник говорит, что в эти пять дней Алеша ни разу домой не приходил. Он не дома живет! Не дома! Не дома!
Она замахала руками и громко заплакала, произнося только:
— Не дома! Не дома!
С нею сделалась истерика.
— Что же это такое? — бормотала старуха в ужасе. — Ведь он же писал третьего дня, что из дому не выходит! Ночует он где? Святители угодники!
Надежда Филипповна ослабела и не могла даже снять с себя шляпу. Точно ей дали дурману, она бессмысленно поводила глазами и судорожно хватала мать за руки.
— Нашла кому поверить: дворнику! — говорила старуха, суетясь около дочери и плача. — Экая ревнивая! Не станет он обманывать... Да и как он смеет обманывать? Разве мы какие-нибудь? Мы хоть и купеческого звания, а он не имеет права, потому что ты ему законная жена! Мы жаловаться можем! Я за тобой двадцать тысяч дала! Ты не бесприданница!
И старуха сама разрыдалась и махнула рукой, и тоже ослабела, и легла на свой сундук. Обе они не заметили, как на небе показались голубые пятна, разредились облака, как в саду по мокрой траве осторожно скользнул первый луч, как повеселевшие воробьи запрыгали около луж, в которых отражались бегущие облака.
К вечеру приехал Квашин. Перед выездом из города он побывал у себя на квартире и узнал от дворника, что в его отсутствие приезжала жена.
— А вот и я! — сказал он весело, входя в комнату тещи и делая вид, как будто не замечает заплаканных, суровых лиц. — А вот и я! Пять суток не видались!
Он быстро поцеловал руки жене и теще и, с видом человека, который рад, что покончил с тяжелой работой, повалился в кресло.
— Уф! — сказал он, выпуская из легких весь воздух. — То есть, вот как замучился! Едва сижу! Почти пять суток... день и ночь жил, как на бивуаках! На квартире ни разу не был, можете себе представить! Всё время возился с конкурсом Шипунова и Иванчикова, пришлось работать у Галдеева, в его конторе, при магазине... Не ел, не пил, спал на какой-то скамейке, весь иззябся... Минуты свободной не было, некогда было даже у себя на квартире побывать. Так, Надюша, я и не был дома...
И Квашин, держась за бока, точно у него от работы болела поясница, искоса поглядел на жену и тещу, чтобы узнать, как подействовала его ложь, или, как он сам называл, дипломатия. Теща и жена поглядывали друг на друга с радостным изумлением, как будто нежданно-негаданно нашли драгоценность, которую потеряли... Лица у них сияли, глаза горели...
— Голубчик ты мой, — заговорила теща, вскакивая, — что же это я сижу? Чаю! Скорей чаю! Может, есть хочешь?
— Конечно, хочет! — сказала жена, срывая с своей головы платок, смоченный в уксусе. — Мама, подавайте скорей вино и закуску! Наталья, собирай на стол! Ах, боже мой, ничего не готово!
И обе испуганные, счастливые, засуетились, забегали по комнатам. Старуха не могла уже без смеха глядеть на дочь, которая оклеветала ни в чем не повинного человека, а дочери было совестно...
Скоро стол был накрыт. Квашин, от которого пахло мадерой и ликерами и который еле дышал от сытости, жаловался на голод, насильно жевал и всё говорил про конкурс Шипунова и Иванчикова, а жена и теща не отрывали глаз от его лица и думали:
«Какой он у нас умный, ласковый! Какой он красивый!»
«Важно! — думал Квашин, ложась после ужина на большую пухлую перину. — Хоть и купчихи они, хоть Азия, а всё же есть своеобразная прелесть, и день-два в неделю можно провести здесь со вкусом...»
Он укрылся, согрелся и проговорил, засыпая:
— Важно!
|
| |
| |
| Меркурий | Дата: Понедельник, 2014-06-09, 6:28 PM | Сообщение # 4 |
|
администратор
Группа: Проверенные
Сообщений: 77
Репутация: 1
Статус: Offline
|  Сцена из спектакля "Ненастье"
Дарья Алексеева(из переписки)
В Петербурге 26-31 мая 2014 года, состоялась первая в истории международная театральная Универсиада. Восемь стран, дюжина спектаклей, участники фестиваля - студенты ведущих мировых театральных вузов. Актеры и режиссеры из Голландии, Южной Кореи, Китая, Румынии, Венгрии, Великобритании, Франции и России обменялись опытом и представили свои спектакли жителям Петербурга на нескольких площадках: малая сцена Балтийского дома, новая сцена Александринского театра и знаменитая 51 аудитория, мастерская Вениамина Фильштинского в СПбГАТИ. Ежедневно в рамках Универсиады проходили мастер-классы, и дискуссии. Участников фестиваля и зрителей ожидали встречи с известными режиссерами европейского театра Романом Виктюком, Камой Гинкасом, Андреем Могучим, Валерием Фокиным, Сильвиу Пуркарете, Люком Персевалем. Наш университет на универсиаде представляли студенты факультета музыкального искусства эстрады, кафедры режиссуры и продюсирования театрализованных шоу-программ (заведующий кафедрой Аскольд Конович), мастерской Алексея Шестакова и Юлии Лято. Молодые режиссеры ставили и играли Чехова. Пожалуй, самого русского, но самого близкого и понятного иностранцам автора. Показ состоялся 30 мая в Академии театрального искусства, в той самой 51 аудитории. Два коротких чеховских рассказа, "Шампанское" и "Ненастье ", режиссеры, Татьяна Воропаева и Алена Лактюшкина, превратили в короткометражные спектакли. «Шампанское» - история человека, живущего в постоянном ожидании беды, повторяющего, как заклинание одну и ту же фразу «Что еще недоброго может случиться». И жизнь, из раза в раз, показывает ему это «Что недоброго?..». В итоге, он не живет, а пережидает дни, годы, разрушает все, что было когда-то дорого. Татьяна Воропаева, решает спектакль очень лаконично, точно и стильно. Выбранный прием, напоминает кино. Наплывы воспоминаний, «перемотка», замедления-ускорения действия – все эти режиссерские приспособления, создают тонкую и зыбкую грань существования героев в настоящем времени и прошлом. В финале спектакля, когда понимаешь, что герой все потерял, хочется нажать кнопку "стоп"… и перемотать все назад, но, увы, нельзя… Второй рассказ "Ненастье " кардинально отличается от первого. Это комедия, доведенная режиссером Аленой Лактюшкиной до абсурда. Абсолютно чеховский спектакль, в котором герои не слышат друг друга, не видят, не могут найти точек соприкосновения. В интерпретации режиссера они ждут, страдают, фантазируют, переживают целые трагедии и все это, не вставая со своего стула. За окнами идет дождь, в доме течет крыша, которая вот-вот рухнет им на головы. Но, ничто не заставит этих людей изменить свою жизнь, встряхнуться, что-нибудь сделать. И так можно… А в финале, режиссер ставит уж совсем жесткий «диагноз жизни» героев. Реальность представляет собой еще более грустное зрелище. Выходит, пусть сидят… Так что, комедия получилась чеховская, та, в финале которой плачут.
|
| |
| |
| Меркурий | Дата: Понедельник, 2014-06-09, 6:30 PM | Сообщение # 5 |
|
администратор
Группа: Проверенные
Сообщений: 77
Репутация: 1
Статус: Offline
|  Сцена из спектакля "Ненастье"
Актеры о своей роли.
Надежда Филипповна - Екатерина Сергиевич
Для меня как актрисы, это была и есть удивительная, смешная и одновременно грустная роль, ведь за всей этой веселостью скрывается психологическая проблема мира героя, который
целенаправленно уходит от реальности, вместо того, чтобы хотя бы попытаться изменить ее.
Работать над ролью всегда увлекательно, потому что ты чувствуешь себя создателем того, чего еще нет, и то, каким будет твой персонаж зависит только от тебя.
Самым сложным в этой работе было держать свой образ. Это нужно в любой актерской игре, но в данном рассказе все действие идет на стульях, а это более тяжелая задача.
Хочется верить, что моя работа принесла не только радость зрителям, но и помогла задаться вопросом не хотят ли они изменить свою реальность?
|
| |
| |
| Terra-mobile | Дата: Понедельник, 2014-06-09, 6:32 PM | Сообщение # 6 |
|
Admin
Группа: Администраторы
Сообщений: 181
Репутация: 1
Статус: Offline
| 
Западные критики уверены, что Чехов - предтеча «театра абсурда». Например, Джойс Кэрол Оутс, автор исследования «На границе возможного: трагические формы в литературе».
"Ненастье"- спектакль-провокация, режиссер Алёна Лактюшкина, отталкиваясь от чеховских лингвистических условностей, комической патетики, актуализирует абсурдный механизм мышления гротескных
персонажей, выявляет некий Разум, который в раздоре с самим собой. Актеры чуть ли не "прикованы "к Стульям в отличие от персонажей Ионеско, которые шаркая ногами, бродят где-нибудь, все равно на какой сценической
площадке, передвигая из угла в угол отвратительно безвкусные стулья.
Финальная фраза рассказа – Важно! - обертон чеховской иронии.
Совсем неважно, на самом-то деле.
Оксана Дубицкая, арт-критик, главный редактор официального портала А ИС(Санкт-Петербург)
|
| |
| |
| Terra-mobile | Дата: Вторник, 2014-06-10, 4:33 PM | Сообщение # 7 |
|
Admin
Группа: Администраторы
Сообщений: 181
Репутация: 1
Статус: Offline
| "Поездка в город"(воображаемая) - несомненно, удача спектакля
|
| |
| |
| Меркурий | Дата: Вторник, 2014-06-10, 4:37 PM | Сообщение # 8 |
|
администратор
Группа: Проверенные
Сообщений: 77
Репутация: 1
Статус: Offline
| Мать Надежды Филипповны - Кристина Фролова
Звук капель, вечно протекающая крыша, это пытка жить среди постоянно раздражающего звука. Злоба пронизывающая все, от макушки головы до кончиков пальцев.
Она - мать, которая посветила всю жизнь своей семье, по крайней мере ей так казалось, ведь у каждого в этой семье свой мир. Ненависть давно стала ее кредо. Почему?
Да потому что всё не идеально, все совершено не так, как должно быть, не так, как она представляла это себе. А раздражители везде - и крыша протекает, и дочь,
которая вечно летает у себя в мечтах, и зять, который вообще неизвестно где. Она готова уничтожить все ... Хотя сама является следствием той разлагающей
обстановки, которая окружает всех. И эта злоба, которую она выплескивает на все окружающее, на самом деле ненависть к самой себе.
Играть этого персонажа было совсем не просто, внутренне приходилось подкладывать все мыслимые и немыслимые образы, концентрация на роли была колоссальная.
|
| |
| |
| Terra-mobile | Дата: Вторник, 2014-06-10, 4:49 PM | Сообщение # 9 |
|
Admin
Группа: Администраторы
Сообщений: 181
Репутация: 1
Статус: Offline
| Женщины вообще очень внимательны к мелочам. Найти такую воблу, чтоб можно было с такой страстью Стучать воблой по
стулу (если грохотать по столу, не тот эффект – это очень по-русски и весело), надо было суметь.
Ритуал наоборот - умелый, режиссерский ход, проявивший, если угодно следующий тезис: Ненависть - не конструктивна
|
| |
| |
| Меркурий | Дата: Вторник, 2014-06-10, 6:22 PM | Сообщение # 10 |
|
администратор
Группа: Проверенные
Сообщений: 77
Репутация: 1
Статус: Offline
| Алексей Степанович - Тимур Избасаров
С самого начала репетиционного процесса эта роль показалась мне очень странной, да и образ своего персонажа я не совсем понимал. Как это так, за весь спектакль встать со стула всего
три раза?!
Что можно сыграть таким образом, какие взаимоотношения передать?...
Оказалось, всё очень даже возможно. Постепенно, этот стиль спектакля охватывал и другую манеру игры уже было и представить невозможно. Алексей Степанович стал для каким-то
даже
родным, близким и понятным. Я видел и старался передать не просто глупого, смешного, нелепого, запуганного парня, а человека с настоящей трагедией в душе, которую он осознаёт, но
не
может уже никак исправить. мне очень хотелось, чтобы зритель смеялся от всего сердца.
|
| |
| |
| Terra-mobile | Дата: Среда, 2014-06-11, 12:53 PM | Сообщение # 11 |
|
Admin
Группа: Администраторы
Сообщений: 181
Репутация: 1
Статус: Offline
| Тимур Избасаров демонстрирует торжество сценического движения над законами биологии, в сценической ситуации инертности, коварной к тому же, требующей умения мягко и быстро тормозить, чувство баланса и чувство координации предельно обострены в рисунке роли. Его персонаж стареет(и глупеет) лет на десять-пятнадцать. От эпизода к эпизоду идет движение к художественному образу Квашина. Играет смешно, но не вульгарно человека трагикомичного, предавшего себя, изверившегося и изолгавшегося, существующего по инерции. Роль откровенно фарсовая.
|
| |
| |
| Меркурий | Дата: Среда, 2014-06-11, 1:00 PM | Сообщение # 12 |
|
администратор
Группа: Проверенные
Сообщений: 77
Репутация: 1
Статус: Offline
| Рассказ А.П. Чехова. Шампанское (Рассказ проходимца)
В тот год, с которого начинается мой рассказ, я служил начальником полустанка на одной из наших юго-западных железных дорог. Весело мне жилось на полустанке или скучно, вы можете видеть из того, что на 20 верст вокруг не было ни одного человеческого жилья, ни одной женщины, ни одного порядочного кабака, а я в те поры был молод, крепок, горяч, взбалмошен и глуп. Единственным развлечением могли быть только окна пассажирских поездов да поганая водка, в которую жиды подмешивали дурман. Бывало, мелькнет в окне вагона женская головка, а ты стоишь, как статуя, не дышишь и глядишь до тех пор, пока поезд не обратится в едва видимую точку; или же выпьешь, сколько влезет, противной водки, очертенеешь и не чувствуешь, как бегут длинные часы и дни. На меня, уроженца севера, степь действовала, как вид заброшенного татарского кладбища. Летом она со своим торжественным покоем — этот монотонный треск кузнечиков, прозрачный лунный свет, от которого никуда не спрячешься, — наводила на меня унылую грусть, а зимою безукоризненная белизна степи, ее холодная даль, длинные ночи и волчий вой давили меня тяжелым кошмаром.
На полустанке жило несколько человек: я с женой, глухой и золотушный телеграфист да три сторожа. Мой помощник, молодой чахоточный человек, ездил лечиться в город, где жил по целым месяцам, предоставляя мне свои обязанности вместе с правом пользоваться его жалованьем. Детей у меня не было, гостей, бывало, ко мне никаким калачом не заманишь, а сам я мог ездить в гости только к сослуживцам по линии, да и то не чаще одного раза в месяц. Вообще, прескучнейшая жизнь.
Помню, встречал я с женою Новый год. Мы сидели за столом, лениво жевали и слушали, как в соседней комнате монотонно постукивал на своем аппарате глухой телеграфист. Я уже выпил рюмок пять водки с дурманом и, подперев свою тяжелую голову кулаком, думал о своей непобедимой, невылазной скуке, а жена сидела рядом и не отрывала от моего лица глаз. Глядела она на меня так, как может глядеть только женщина, у которой на этом свете нет ничего, кроме красивого мужа. Любила она меня безумно, рабски и не только мою красоту или душу, но мои грехи, мою злобу и скуку и даже мою жестокость, когда я в пьяном исступлении, не зная, на ком излить свою злобу, терзал ее попреками.
Несмотря на скуку, которая ела меня, мы готовились встретить Новый год с необычайной торжественностью и ждали полночи с некоторым нетерпением. Дело в том, что у нас были припасены две бутылки шампанского, самого настоящего, с ярлыком вдовы Клико; это сокровище я выиграл на пари еще осенью у начальника дистанции, гуляя у него на крестинах. Бывает, что во время урока математики, когда даже воздух стынет от скуки, в класс со двора влетает бабочка; мальчуганы встряхивают головами и начинают с любопытством следить за полетом, точно видят перед собой не бабочку, а что-то новое, странное; так точно и обыкновенное шампанское, попав случайно в наш скучный полустанок, забавляло нас. Мы молчали и поглядывали то на часы, то на бутылки.
Когда стрелка показывала без пяти двенадцать, я стал медленно раскупоривать бутылку. Не знаю, ослабел ли я от водки, или же бутылка была слишком влажна, но только помню, когда пробка с треском полетела к потолку, моя бутылка выскользнула у меня из рук и упала на пол. Пролилось вина не более стакана, так как я успел подхватить бутылку и заткнуть ей шипящее горло пальцем.
— Ну, с Новым годом, с новым счастьем! — сказал я, наливая два стакана. — Пей!
Жена взяла свой стакан и уставилась на меня испуганными глазами. Лицо ее побледнело и выражало ужас.
— Ты уронил бутылку? — спросила она.
— Да, уронил. Ну, так что же из этого?
— Нехорошо, — сказала она, ставя свой стакан и еще больше бледнея. — Нехорошая примета. Это значит, что в этом году с нами случится что-нибудь недоброе.
— Какая ты баба! — вздохнул я. — Умная женщина, а бредишь, как старая нянька. Пей.
— Дай бог, чтоб я бредила, но... непременно случится что-нибудь! Вот увидишь!
Она даже не пригубила своего стакана, отошла в сторону и задумалась. Я сказал несколько старых фраз насчет предрассудков, выпил полбутылки, пошагал из угла в угол и вышел.
На дворе во всей своей холодной, нелюдимой красе стояла тихая морозная ночь. Луна и около нее два белых пушистых облачка неподвижно, как приклеенные, висели в вышине над самым полустанком и как будто чего-то ждали. От них шел легкий прозрачный свет и нежно, точно боясь оскорбить стыдливость, касался белой земли, освещая всё: сугробы, насыпь... Было тихо.
Я шел вдоль насыпи.
«Глупая женщина! — думал я, глядя на небо, усыпанное яркими звездами. — Если даже допустить, что приметы иногда говорят правду, то что же недоброе может случиться с нами? Те несчастья, которые уже испытаны и которые есть теперь налицо, так велики, что трудно придумать что-нибудь еще хуже. Какое еще зло можно причинить рыбе, которая уже поймана, изжарена и подана на стол под соусом?»
Тополь, высокий, покрытый инеем, показался в синеватой мгле, как великан, одетый в саван. Он поглядел на меня сурово и уныло, точно, подобно мне, понимал свое одиночество. Я долго глядел на него.
«Молодость моя погибла ни за грош, как ненужный окурок, — продолжал я думать. — Родители мои умерли, когда я был еще ребенком, из гимназии меня выгнали. Родился я в дворянской семье, но не получил ни воспитания, ни образования, и знаний у меня не больше, чем у любого смазчика. Нет у меня ни приюта, ни близких, ни друзей, ни любимого дела. Ни на что я не способен и в расцвете сил сгодился только на то, чтобы мною заткнули место начальника полустанка.
Кроме неудач и бед, ничего другого не знал я в жизни. Что же еще недоброе может случиться?»
Вдали показались красные огни. Мне навстречу шел поезд. Уснувшая степь слушала его шум. Мои мысли были так горьки, что мне казалось, что я мыслил вслух, что стон телеграфа и шум поезда передают мои мысли.
«Что же еще недоброе может случиться? Потеря жены? — спрашивал я себя. — И это не страшно. От своей совести нельзя прятаться: не люблю я жены! Женился я на ней, когда еще был мальчишкой. Теперь я молод, крепок, а она осунулась, состарилась, поглупела, от головы до пят набита предрассудками. Что хорошего в ее приторной любви, впалой груди, в вялом взгляде? Я терплю ее, но не люблю. Что же может случиться? Молодость моя пропадает, как говорится, ни за понюшку табаку. Женщины мелькают передо мной только в окнах вагонов, как падающие звезды. Любви не было и нет. Гибнет мое мужество, моя смелость, сердечность... Всё гибнет, как сор, и мои богатства здесь, в степи, не стоят гроша медного».
Поезд с шумом пролетел мимо меня и равнодушно посветил мне своими красными окнами. Я видел, как он остановился у зеленых огней полустанка, постоял минуту и покатил далее. Пройдя версты две, я вернулся назад. Печальные мысли не оставляли меня. Как ни горько было мне, но, помнится, я как будто старался, чтобы мои мысли были печальнее и мрачнее. Знаете, у недалеких и самолюбивых людей бывают моменты, когда сознание, что они несчастны, доставляет им некоторое удовольствие, и они даже кокетничают перед самими собой своими страданиями. Много в моих мыслях было правды, но много и нелепого, хвастливого, и что-то мальчишески вызывающее было в моем вопросе: «Что же может случиться недоброе?»
«Да, что же случится? — спрашивал я себя, возвращаясь. — Кажется, всё пережито. И болел я, и деньги терял, и выговоры каждый день от начальства получаю, и голодаю, и волк бешеный забегал во двор полустанка. Что еще? Меня оскорбляли, унижали... и я оскорблял на своем веку. Вот разве только преступником никогда не был, но на преступление я, кажется, неспособен, суда же не боюсь».
Два облачка уже отошли от луны и стояли поодаль с таким видом, как будто шептались о чем-то таком, чего не должна знать луна. Легкий ветерок пробежал по степи, неся глухой шум ушедшего поезда.
У порога дома встретила меня жена. Глаза ее весело смеялись, и всё лицо дышало удовольствием.
— А у нас новость! — зашептала она. — Ступай скорее в свою комнату и надень новый сюртук: у нас гостья!
— Какая гостья?
— Сейчас с поездом приехала тетя Наталья Петровна.
— Какая Наталья Петровна?
— Жена моего дяди Семена Федорыча. Ты ее не знаешь. Она очень добрая и хорошая...
Вероятно, я нахмурился, потому что жена сделала серьезное лицо и зашептала быстро:
— Конечно, странно, что она приехала, но ты, Николай, не сердись и взгляни снисходительно. Она ведь несчастная. Дядя Семен Федорыч в самом деле деспот и злой, с ним трудно ужиться. Она говорит, что только три дня у нас проживет, пока не получит письма от своего брата.
Жена долго еще шептала мне какую-то чепуху про деспота дядюшку, про слабость человеческую вообще и молодых жен в частности, про обязанность нашу давать приют всем, даже большим грешникам, и проч. Не понимая ровно ничего, я надел новый сюртук и пошел знакомиться с «тетей».
За столом сидела маленькая женщина с большими черными глазами. Мой стол, серые стены, топорный диван... кажется, всё до малейшей пылинки помолодело и повеселело в присутствии этого существа, нового, молодого, издававшего какой-то мудреный запах, красивого и порочного. А что гостья была порочна, я понял по улыбке, по запаху, по особой манере глядеть и играть ресницами, по тону, с каким она говорила с моей женой — порядочной женщиной... Не нужно ей было рассказывать мне, что она бежала от мужа, что муж ее стар и деспот, что она добра и весела. Я всё понял с первого взгляда, да едва ли в Европе есть еще мужчины, которые не умеют отличить с первого взгляда женщину известного темперамента.
— А я не знала, что у меня есть такой крупный племянничек! — сказала тетя, протягивая мне руку и улыбаясь.
— А я не знал, что у меня есть такая хорошенькая тетя! — сказал я.
Снова начался ужин. Пробка с треском вылетела из второй бутылки, и моя тетя залпом выпила полстакана, а когда моя жена вышла куда-то на минутку, тетя уже не церемонилась и выпила целый стакан. Опьянел я и от вина, и от присутствия женщины. Вы помните романс?
Очи черные, очи страстные,
Очи жгучие и прекрасные,
Как люблю я вас,
Как боюсь я вас!
Не помню, что было потом. Кому угодно знать, как начинается любовь, тот пусть читает романы и длинные повести, а я скажу только немного и словами всё того же глупого романса:
Знать, увидел вас
Я не в добрый час...
Всё полетело к чёрту верхним концом вниз. Помнится мне страшный, бешеный вихрь, который закружил меня, как перышко. Кружил он долго и стер с лица земли и жену, и самую тетю, и мою силу. Из степного полустанка, как видите, он забросил меня на эту темную улицу.
Теперь скажите: что еще недоброе может со мной случиться?
Меркурий
Сообщение отредактировал Меркурий - Среда, 2014-06-11, 1:01 PM |
| |
| |
| Terra-mobile | Дата: Среда, 2014-06-11, 1:11 PM | Сообщение # 13 |
|
Admin
Группа: Администраторы
Сообщений: 181
Репутация: 1
Статус: Offline
|  Сцена из спектакля "Шампанское"
Актеры о своей роли.
Егор Смуткин - Николай
Для меня, как актера начинающего, исполнять роль начальника полустанка, из рассказа А.П. Чехова “Шампанское” – задача которая далась не с легкостью, но опыт приобретенный в результате, переоценить будет много сложнее.Не легко найти в герое что-то светлое или положительное, когда прочитав рассказ, видишь в первую очередь слабую личность, для которой жизнь – тюрьма, а глоток свежего воздуха – разврат. Но тем упорнее следует искать человечное, иначе не разобраться. Все хотят прожить счастливую жизнь, а мой герой, к тому же считает что он заслужил ее своими страданиями. В какой-то момент он начинает взвешивать свою духовную плату с материальной отдачей. То есть по сути материальное с невесомым… невесомое перевесило… С этого момента начинается совершенно другая жизнь, с несвойственными человеческому существу поступками. И с какой жизненной энергией он начал свой путь к счастью, с тем большей горячностью он продолжает его к утешению.
И уже перед моим взглядом не картинный персонаж, а настоящий человек, в мотивах которого я начинаю разбираться. Эта та трагедия которую хочешь донести до зрителя.
И если кто-то после просмотра нашей работы скажет "Кхым... надо бы об этом подумать…". Радость нашей мастерской будет бесконечна!
Спасибо вам и ждем в гости!
|
| |
| |
| Меркурий | Дата: Среда, 2014-06-11, 1:14 PM | Сообщение # 14 |
|
администратор
Группа: Проверенные
Сообщений: 77
Репутация: 1
Статус: Offline
| 
Екатерина Сергиевич, Алена Лактюшкина, Юлия Шишина, Елена Павлова - тетушки
По афише рассказа тетя - Наталья Петровна
Говоря о постановке рассказа "Шампанское", нужно сказать что сам спектакль весьма отличается от оригинального рассказа Антона Павловича Чехова не только формой, найденой режиссером, но и так же вводом новых персонажей, которые непосредственно влияют на развитие действия и без которых постановка потеряла бы свою форму. В постановке Татьяны Воропаевой этими персонажами являются тетушки. Нельзя сказать о каждой из них в отдельности, потому что в рассказе они являются единным организмом,силой, роком, который разрушает все на своем пути. Они олицетворяют собой страсть, которой так не хватало главному герою, желание, молодость. Тётушки как эффект шампанского- опьяняют, кружат голову, но за последствия не отвечают. "Роковая окрыленность"- так можно назвать этих персонажей. Если говорить от лица актеров, которые работали над этой единой, именно единной, ролью, то можно признаться, что именно сплоченность, создание единного образа из мелких частей - одна из сложностей в работе над этим персонажем. Движения, взгляд,посыл, существование- в образе тётушек всё едино, они единый организм. В этой роли важно всё,даже с технической стороны: максимальное чувство партнера на сцене, внимательность, погруженность.Тётушки ведут героев за собой, но при этом они неразрывны друг с другом.
Сообщение отредактировал Меркурий - Среда, 2014-06-11, 1:15 PM |
| |
| |
| Terra-mobile | Дата: Среда, 2014-06-11, 1:20 PM | Сообщение # 15 |
|
Admin
Группа: Администраторы
Сообщений: 181
Репутация: 1
Статус: Offline
| 
Актеры о своей роли
Татьяна Воропаева - жена Николая.
Моя героиня живет со своим мужем на пустом полустанке. Ей и не нужно большего, только бы жить этой иллюзией счастливой жизни. Но с прибытием поезда и иллюзия растворяется, забирая с собой жизнь реальную. Такая хрупкая, беззащитная, мечтающая... Где-то даже олицетворяет образ святой, ведь она нереальна, полупрозрачна, как призрак... и не понятно, есть ли она на самом деле или это лишь тень... У неё нет ничего кроме красивого мужа, которого она любит безумно, можно сказать, рабски. Он для неё всё. А она - лишь помеха, упрек. "Детей у меня не было" - обрывает он её постоянный порыв, а она только нежно смотрит на него, покачивая скрипку в своих руках и оправдывая его жестокость. Да, в её руках скрипка, ноющая, плачущая. Это её мечта, смысл, тот самый народившийся ребенок. Он пьет пятую рюмку, а она не отрывает от его лица глаз. Он выливает на неё всю свою злобу, а она терпит, терпит, терпит... Любовь к нему высушивает, опустошает... и в итоге - убивает. Ведь самое страшное в жизни, когда единственный смысл тебя предает. В постановке используется прием некой перемотки, и то же самое происходит внутри героини, она стремится к светлому будущему через отчаяние, через осознание упущенной жизни и по этому в ней живет желание вернуться, изменить то время когда единственным развлечением ее мужа, стали окна проезжающих поездов. Самое тяжелое в этой роли - за короткий срок превратиться из наполненной жизни девушки в осунувшуюся, мертвую. Необходимо состариться прямо на глазах, убить в себе всё живое. А после смерти обрести счастье и душевную гармонию, ведь смерть для неё- это освобождение.
|
| |
| |
|
